Category: лытдыбр
Category was added automatically. Read all entries about "лытдыбр".
Есть изречение, которое я порой дарю другим людям. Оно магическое и сильно облегчает жизнь. Звучит так: «проблема выбора возникает тогда, когда ни один из вариантов не подходит». Таким образом, проблема выбора возникает тогда, когда люди выбирают слабый гештальт. Пойду ещё дальше: проблема…
в потоке
Этот давний, длинный и довольно известный текст составлен, в общем-то, из набора благобанальностей. Однако, по итогу, подобные поведенческие модели почти всегда оказываются исключительно верными.
[Spoiler (click to open)]
Я перестала чего-то ждать..
И в этот момент вдруг на душе стало так легко-легко, я словно начала жить; до этого я больше думала о том - как жить, а тут взяла и начала. Я перестала ожидать что-то от себя ( раньше я ожидала, что вот-вот раскроется весь мой потенциал, и я стану такой-сякой, напишу сто статей, а лучше 10 книг, создам нечто классное и т.п ).
Я перестала ждать от себя результатов. Я перестала ждать чего-то от других – что вдруг оценят меня, сделают что-то, будут со мной добры и ответственны. Я перестала ждать от партнёра, что он вдруг начнёт понимать меня и делать так, как мне хочется.
Я перестала ждать денег, приняла те суммы, которые у меня есть и перестала мучить себя вопросом, как же мне, наконец, кардинально изменить свою денежную ситуацию – просто выразила намерение, что когда я буду готова, тогда мне и раскроются способы. Это произойдёт в нужное время, в нужном и самом лучшем для меня месте, и наилучшим для меня образом.
Я перестала ожидать от жизни и требовать, чтобы она мне дала что-то ( у меня внутри сидело ощущение несправедливо обделённой – мол я столько всего делаю, а кто то вообще ничего не делает и такие результаты получает ).
Ещё я перестала ждать, что завтра вдруг всё станет великолепно и проблем не будет. Мой наивный детский аспект хотел спокойствия и безмятежности. Пока взрослый аспект не осознал, что спокойствие и безмятежность внутри, а не в отсутствии внешних дел или вопросов, которые нужно решить.
Я вообще перестала ждать чего-то. Мне стало без разницы, что произойдёт. Раньше мне было важно, чтобы произошло только хорошее, благостное, что всё просто обязано быть хорошо. Тогда как внутри сидел страх, что вдруг случиться нечто такое, с чем не справлюсь ( опять же, это вопрос доверия к себе ). Не совсем, конечно, мне стало совсем без разницы, скорее я отпустила ожидания относительно будущего: что там должно быть и как там всё должно быть. Но и это я отпустила, сказав себе: «Что будет, то будет. Все сложится для меня наилучшим образом».
Нет, у меня есть какие-то планы, что я хочу осуществить, но оказалось, что мои планы и то, что я думаю относительно них – весьма смехотворны по сравнению с тем, какие возможности для меня приготовила жизнь и как все начинает разворачиваться, когда отпускаешь контроль и перестаешь ожидать и навязывать то, как все по твоему мнению должно случиться.
Ожидания останавливают энергию на чём-то одном, максимум нескольких вариантах. Как правило, на том, что уже простроено в уме, не давая энергии двигаться, не давая жизни приносить всё лучшее для тебя. И это лучшее - то, чего, как правило, совершенно не ожидаешь.
У меня внутри было постоянное ожидание, а следовательно в уме уже была выстроена цепочка «как всё должно быть», и ум работал напряжённо, чтобы следовать этой цепочке и не дай бог что-то упустить. За пределами этого я ничего не замечала.
В этой цепочке мне постоянно нужно было знать «как»: как мне сделать это, как мне сделать то, как мне сказать мужу, как мне обратиться к незнакомым людям, как я заработаю больше денег, как что-то случится, как мне доехать куда-то, как мне сделать что-то.
И в большинстве случаев перед тем, как что-то делать мне нужно было обязательно знать, как я буду делать ( ну, чтобы контролировать процесс, исключить возможность допустить ошибку и пр.) и желательно заранее, чтобы я подготовилась.
Вопрос «как» постоянно прокручивался в моей голове «как да как? как? как?».
И самое интересное, что ответ не находился, большую часть ответов я получала, когда совсем не думала «как». Ведь я раньше времени хотела знать как все произойдёт. А так не бывает ( может быть и бывает, у меня способности к предвидению пока нет ), потому что выключает из потока, а ответы как раз приходят в процессе, в потоке.
Получается, я готовилась, чтобы совершить какое-то действие. То есть прежде чем что-то сделать, мне надо было пройти процесс подготовки, а он длительный и мучительный, и он настолько порой затягивался, что на действие уже сил не оставалось. Так уж всё выверяла, что после и делать ничего не хотелось.
Это похоже на то, как усердно готовиться к экзамену, так усиленно, так все выучить, что когда приходит момент самого экзамена, на него сил не остается, ничего вообще не хочется, и ты не в состоянии показать лучшее, что знаешь, на что способна. Устав от этого комплекса отличницы, я позволила внутри произойти революции: как произойдет, так и произойдет.
Начну делать и в процессе узнаю, что и как мне нужно сделать.
Когда мне нужно будет знать ответ на вопрос, он придёт.
Когда чему-то нужно случится в моей жизни, оно случится.
Как событию нужно произойти, так оно и произойдёт.
Боже мой, как же легко стало в тот момент — стало пофиг «как», какая разница..
Я расслабилась – все будет так, как оно будет.
Я сделаю так, как я сделаю, а не так, что я должна быть на высоте и сделать всё идеально.
Как получится, так и получится, как смогу, так и смогу, не хочу больше стараться напрягаться и тысячу усилий прилагать, чтобы совершить одно действие и обломаться, так как не получила результата, а усилий было вложено неимоверно.
Я стала лучше слышать себя, ко мне начали приходить идеи ( точнее они были, просто я усиленно их не замечала, пытаясь построить что-то в уме ). Я начала прислушиваться к идеям, которые у меня есть, и поняла, что я могу их осуществить, даже не понимая пока, как это сделать. Но я шла в них и их реализовывала, в процессе находились пути и способы.
Я начала делать намного больше, ведь раньше я готовилась к действию, в самом действии сливалась. Я удивилась, что начало получаться гораздо лучше, чем когда я всё выверяла и готовилась.
Я начала просить то, что нужно в нужный момент и отказывалась от того, что не нужно, не ожидая, что другие люди поймут или не поймут.
А сколько интересных знакомств произошло! Я удивляюсь,тому, что знакомлюсь с людьми на улицах, в супермаркетах, в лифтах, где только можно, и не мучает вопрос «как мне познакомиться, где это сделать» — что сделать, чтобы устранить сильнейшую нехватку в общении, в которой я оказалась.
А сколько раз я оказывалась в нужное время и в нужном месте. События начали выстраиваться в цепочку, и приводили меня именно к тому, что мне нужно было в тот момент.
Мой средний чек в супермаркете снизился в 2 раза, раньше я умудрялась покупать столько всего и мне не хватало, сейчас я умудряюсь покупать качественные продукты по нормальной цене. Я раньше удивлялась маме, когда она оказывалась у прилавка в тот момент, когда цена наилучшая на то, что ей хотелось. Я умудрялась покупать то же самое, но гораздо дороже. У меня стали появляться свободные деньги, которые я могу потратить на себя любимую.
Многое начало само приходить в мою жизнь. Даже то, что раньше не работало, какие бы намерения и пожелания я ни высказывала. В одном из законов ( по-моему, в законе манифестации ) я прочитала такую фразу:
Ответственность – это способность откликаться на то, что жизнь предлагает или предоставляет вам прямо сейчас ( responsibility = ability to respond ). Мне так понравилось это определение ответственности, но тогда я не понимала, как его применить в жизни. Я не понимала, что же жизнь предоставляет мне прямо сейчас, и сетовала на то, что она мне ничего не предоставляет, какая она такая-сякая, не заботится обо мне и ничего мне не даёт. Я просто не замечала и не видела её даров, пребывая в ожиданиях и пытаясь постоянно в уме найти ответ на вопрос «как?».
Всё оказалось проще: в отсутствие контроля и необходимости знать как именно всё произойдёт, отпускаю все ожидания, потому что произойдёт оно наилучшим для меня образом. Я начала ощущать поток жизни, его текучесть и переменчивость и откликаться на то, что жизнь предлагает в настоящем моменте.
текст: Е.Медведева, с изм.
фото: медитация.рф
отсюда
Угроза лопнуть от переизбытка доброжелательности
[Spoiler (click to open)]
А. Моховиков:
Доброжелательное отношение ко всем людям и ко всему миру - одна из клинических форм нарциссического высокомерия. За ним следует не менее высокомерное причинение добра людям и - высший пилотаж - причинение добра ещё и миру.
Обычно сопровождается нарциссической слепотой, ведь миру до нас никакого особого дела нет.
Радость за всех людей и ещё и за мир - это форма нарциссической водянки. Можно так распухнуть, что возникнет угроза лопнуть от переизбытка радости.
Существует большая разница между нарциссической попыткой всех полюбить и состраданием.
Нарциссическая любовь - это отношение сверху вниз. Она исходит из желания быть самым лучшим, святым, правильным ( что содержит под собой страх отвержения, стыд бытия самим собой ).
Сострадание же говорит "я -такой же как ты, мы в одной лодке, я понимаю, что ты переживаешь, я тоже там был".
Чтобы первое могло перейти во второе, придется обнаружить в себе себя: голого, несовершенного, уязвимого, беззащитного, слабого, нуждающегося, жестокого, трусливого, равнодушного, беспомощного, глупого, заблуждающегося, врущего, избегающего и заносчивого.
Только из этой точки возможно сострадание.
Сострадание избирательно, оно подразумевает встречу с конкретным человеком и переживание в здесь и сейчас. Оно очень привязано к контексту, а нарциссическая любовь - как бы сразу ко всем и ни к кому, слепая, невидящая людей, аконтекстуальная, существующая только в воображении и своей энергией имеющая влюбленность в образ себя совершенного.
Сострадание не истощает, оно придает мудрости.
Нарциссическая любовь истощает и способствует потере связи с реальностью.
В.Божедай:
Я думаю, что добро это всегда активность на грани агрессии.
Причиняющий добро считает, что обладает истиной в последней инстанции, поэтому причиняющие добро не склонны рассматривать ситуацию в целом, в комплексе.
Как правило, это свойственно абсолютным, идеалистическим гуманистам.
Если они рубят лес зла, то щепки летят.
Горе тем, кто станет такой щепкой на пути рыцарей безусловного добра.
Ими, как правило, владеет одна большая, светлая, целостная сверхидея.
Они не понимают, что добро, как и зло, носит вероятностный и избирательный характер.
Простая мысль, что в мире идет не конкуренция добра со злом, а борьба за минимизацию зла, то есть борьба между большим и меньшим злом, кажется им абсурдной.
Я не утверждаю, что в мире нет добра и зла. Я просто призываю к тому, чтобы относиться к этим понятиям с большей осторожностью и осмотрительностью. Именно такая осмотрительность и есть добро.
на скриншоте - Michael Ian Black из Another Period, season 2nd, 2016
И не надо мне мешать, пожалуйста
У меня нет мечты. Потому что все, чего я хочу, у меня всегда получается.
как да как? как? как?
Frida, 2002
[Spoiler (click to open)]
Hayek - дамочка симпатичная, но актёрскими способностями наделена не щедро. Главный её приём - подбоченясь топать ножкой или пылко сверкать очами. Не более того. Сценарно фильм выстроен по наработанным десятилетиями шаблонам, слишком по-голливудски: адаптировано под мейнстрим-смотрибельность всё, что можно и что нельзя.
Точечные постановочные находки имеются + Prieto с художниками выстраивает яркую цветистую картинку - поэтому смотреть приятно, но мыслей о какой-либо принадлежности киноленты к понятию "искусство" не возникает.
Отдельное удовольствие - увидеть красотку Ashley Judd, находившуюся 10 лет назад в чудной физической форме. Ну и, конечно, спасибо за то, что показали Чавелу, хоть и мельком.
Norton, тогдашний полюбовник Сальмы, присутствует лишь для мебели, а Geoffrey Rush в роли Троцкого ужасен и безвкусен, как впрочем и в большинстве своих ролей ( или я просто его не люблю и поэтому необъективен ).
Banderas, играющий Сикейроса,- раскрасавчик.
Кинопоиск: 8.030 ( 20 778 )
IMDb: 7.40 ( 51518 )
Владимир Ященко ( 1959-1999 )
12 января могло бы исполниться 55 лет великому украинскому легкоатлету Владимиру Ященко.
Он не раз бил мировые рекорды:
2,35м. в зале, Милан, 12 марта 1978г.
2,34м. на стадионе, Тбилиси, 17 июня 1978г.
С такими результатами и сейчас можно спокойно выиграть соревнования любого уровня, даже Олимпиаду.
Притом, что прыгал он перекидным стилем, а не Fosbury flop.
В 1978г. он был признан лучшим спортсменом мира ИААФ.
Сейчас его почти никто не помнит.
Он умер в 40-летнем возрасте в одной из больниц Запорожья от посталкогольной комы 30 ноября 1999г.
Вспомним Володю. Это был гений.
Видеозапись прыжка на 2,35 в Милане:
[Spoiler (click to open)]
Оригинал взят у
rhumb в Владимир Ященко ( 1959-1999 )
Он не раз бил мировые рекорды:
2,35м. в зале, Милан, 12 марта 1978г.
2,34м. на стадионе, Тбилиси, 17 июня 1978г.
С такими результатами и сейчас можно спокойно выиграть соревнования любого уровня, даже Олимпиаду.
Притом, что прыгал он перекидным стилем, а не Fosbury flop.
В 1978г. он был признан лучшим спортсменом мира ИААФ.
Сейчас его почти никто не помнит.
Он умер в 40-летнем возрасте в одной из больниц Запорожья от посталкогольной комы 30 ноября 1999г.
Вспомним Володю. Это был гений.
Видеозапись прыжка на 2,35 в Милане:
[Spoiler (click to open)]
Оригинал взят у
Я просто не понимаю - как такое можно написать
[Spoiler (click to open)]
Лето, письменный стол. Направо дверь. На столе картина.
На картине нарисована лошадь, а в зубах у лошади цыган.
Ольга Петровна колет дрова. При каждом ударе с носа Ольги Петровны соскакивает пенсне. Евдоким Осипович сидит в креслах и курит.
О л ь г а П е т р о в н а (ударяет колуном по полену, которое, однако, нисколько не раскалывается).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а. (Надевая пенсне, бьет по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
Е в д о к и м О с и п о в и ч (Надевая пенсне). Евдоким Осипович! Я вас прошу, не говорите этого слова "тюк".
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Хорошо, хорошо.
О л ь г а П е т р о в н а (Ударяет колуном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пенсне). Евдоким Осипович! Вы обещали не говорить этого слова "тюк".
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Хорошо, хорошо, Ольга Петровна! Больше не буду.
О л ь г а П е т р о в н а (Ударяет колуном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пенсне) Это безобразие! Взрослый пожилой человек и не понимает простой человеческой просьбы!
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Ольга Петровна! Вы можете спокойно продолжать вашу работу. Я больше мешать не буду.
О л ь г а П е т р о в н а . Ну я прошу вас, я очень прошу вас: дайте мне расколоть хотя бы это полено.
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Колите, конечно, колите!
О л ь г а П е т р о в н а (Ударяет колуном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
Ольга Петровна роняет колун, открывает рот, но ничего не может сказать. Евдоким Осипович встает с кресел, оглядывает Ольгу Петровну с головы до ног и медленно уходит. Ольга Петровна стоит неподвижно с открытым ртом и смотрит на удаляющегося Евдокима Осиповича. Занавес медленно опускается.
В провинциальных интервью случаются вопросы типа: если б вы вернулись в прошлое, с кем из известных персонажей захотели бы встретиться.
Мой ответ однозначен - с Хармсом. Он фееричен. Таких больше нет.
Лето, письменный стол. Направо дверь. На столе картина.
На картине нарисована лошадь, а в зубах у лошади цыган.
Ольга Петровна колет дрова. При каждом ударе с носа Ольги Петровны соскакивает пенсне. Евдоким Осипович сидит в креслах и курит.
О л ь г а П е т р о в н а (ударяет колуном по полену, которое, однако, нисколько не раскалывается).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а. (Надевая пенсне, бьет по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
Е в д о к и м О с и п о в и ч (Надевая пенсне). Евдоким Осипович! Я вас прошу, не говорите этого слова "тюк".
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Хорошо, хорошо.
О л ь г а П е т р о в н а (Ударяет колуном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пенсне). Евдоким Осипович! Вы обещали не говорить этого слова "тюк".
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Хорошо, хорошо, Ольга Петровна! Больше не буду.
О л ь г а П е т р о в н а (Ударяет колуном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
О л ь г а П е т р о в н а (надевая пенсне) Это безобразие! Взрослый пожилой человек и не понимает простой человеческой просьбы!
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Ольга Петровна! Вы можете спокойно продолжать вашу работу. Я больше мешать не буду.
О л ь г а П е т р о в н а . Ну я прошу вас, я очень прошу вас: дайте мне расколоть хотя бы это полено.
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Колите, конечно, колите!
О л ь г а П е т р о в н а (Ударяет колуном по полену).
Е в д о к и м О с и п о в и ч. Тюк!
Ольга Петровна роняет колун, открывает рот, но ничего не может сказать. Евдоким Осипович встает с кресел, оглядывает Ольгу Петровну с головы до ног и медленно уходит. Ольга Петровна стоит неподвижно с открытым ртом и смотрит на удаляющегося Евдокима Осиповича. Занавес медленно опускается.
В провинциальных интервью случаются вопросы типа: если б вы вернулись в прошлое, с кем из известных персонажей захотели бы встретиться.
Мой ответ однозначен - с Хармсом. Он фееричен. Таких больше нет.
Что же видиши сучец, иже во оце брата твоего, бервна же, еже есть во оце твоем, не чуеши?
Или како речеши брату твоему: остави, да изму сучец из очесе твоего: и се, бервно во оце твоемъ?
Лицемере, изми первее бервно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец изъ очесе брата твоего.
[М.Завалов о проекциях и о пользе врагов]
Если меня окружают враги, то в первую очередь мне стоит задать себе вопрос, что или кто их порождает: злой мир, в котором я живу, или я сам?
Создание врагов
Враги – это не обязательно кипящая ненависть и жажда кровавой мести. Тут я буду называть «врагом» того, кто «не друг»: того, кого я не рад видеть и кому мне не хочется помогать. У вражды множество оттенков. Иная вражда может быть на вид «мирной» и холодной. Но враг всегда воспринимается как чужой, не принадлежащий к «своим». Холодное отношение к другому – это тоже вражда; у любви не существует нейтральной территории. В таком смысле вражда – довольно естественное явление, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу.
Например, я типичный интроверт, а потому склонен воспринимать любого экстраверта как поверхностного, слишком шумного, неискреннего и нетактичного собеседника. Это естественная предпосылка для создания врага: я легко делаю вывод, что такой человек мне неприятен и следует держаться от него подальше. Поскольку я знаю эту свою особенность, мне легче не спешить вносить большую часть людей в список моих врагов. Критическое отношение к своему восприятию тут слишком важно.
Часто к врагам мы относим группу людей, которых, как нам внушили, можно оправданно не любить: в отношении их у нас иные стандарты. Маленький К.С. Льюис однажды сказал отцу: «Мне кажется, что у меня есть предрассудки против французов». – «В чем же они заключаются?» – «Но, папа, - ответил мальчик, - если бы я понимал, в чем они заключаются, это бы не были предрассудки». Льюис был прав: предрассудки, порождающие вражду, растут в темноте. Человек способен сам создавать себе врагов, не подозревая, что он так делает. Тут крайне важную роль играет феномен, который психологи называют проекцией.
Где помещается зло?
Проекция есть механизм психической защиты; когда она действует, я приписываю часть своих неприятных переживаний другим людям, проецирую их вовне. Допустим, я почему-то не люблю Васю. Мысль о том, что я могу кого-то не любить без причины, для меня невыносима: я считаю себя добрым и справедливым. И я неосознанно делаю хитрое заключение: «Вася меня ненавидит: это очень дурно с его стороны». Выгода такого самообмана очевидна: во-первых, я могу по-прежнему считать себя добрым человеком; во-вторых, мое плохое отношение к Васе оправдано – я могу на него злиться, потому что «он первый начал» и того заслуживает, и я даже могу начать вести себя с Васей так, как мне было бы стыдно себя вести с другими людьми.
Проекция – это, в конце концов, механизм защиты. Она защищает человека от невыносимых переживаний, от тревоги, от дискомфорта. Это самый распространенный и банальный механизм решения проблем и обезболивания души. Смотреть на зло крайне трудно – нам сразу хочется найти виноватого и даже (если это в нашей власти) его наказать. И втройне невыносимо смотреть на то зло, которое есть во мне самом. Проекция – это такой психологический трюк, который позволяет сказать: «Мой гнев вполне оправдан. Я не злой, это они плохие». Я не вижу зла в себе, вместо этого я вижу его вовне, как бревно в глазу моего брата. Такой неосознанный ход спасает меня от тревоги и дискомфорта, но он разрушителен – причем не только для меня самого, но и для окружающего меня мира.
Проекция по определению мешает верно воспринимать реальность и себя самого. Это форма слепоты. Я оказываюсь в мрачном мире, в кольце врагов, и перестаю понимать сам себя. Так жить уютнее, но я начинаю избегать света – в частности, нетерпим ни к какой критике. Это интеллектуальная нечестность: я начинаю во всем видеть «его, а не мою проблему». Вместо решения своих внутренних проблем я могу
вступить в битву за добро против сил зла, которые бушуют вне меня. Это важный момент для психологии многих групп: внешний враг сплачивает ее членов, а одновременно позволяет группе забыть о своих внутренних невыносимых проблемах. Что еще хуже, при такой психологии, основанной на проекции, враги нам просто необходимы, как фарисею из притчи нужен мытарь. Чтобы не чувствовать себя злым, мне нужны враги, и тогда я стану их активно создавать, стану фабрикой врагов.
Воспроизводство зла
Таким образом, можно сказать, что отказ признать зло в себе самом – источник зла в мире. Как только я провожу границу между добром и злом, помещая с одной стороны хорошего себя и своих людей, а с другой плохих врагов, я начинаю разрушать мир. Проекция не просто живет в моем мозгу, она как бы стремится воплотиться в жизнь.
В самом деле, если я подозрительно отношусь к Васе, скорее всего он тоже станет недоверчивым и тревожным и, вероятно, ему будет не слишком приятно со мной общаться. И тогда я со злорадством воскликну: «Видели? Я же говорил! Он действительно недолюбливает меня и что-то от меня скрывает». Моя подозрительность может оказаться правдой: это самоисполняющееся пророчество. Так возникает порочный круг: мои подозрения делают подозрительнее его, а это подтверждает мои худшие подозрения. Если я не признаю зла в себе, я не только вижу его вокруг, но и его активно создаю, считая себя при этом невинной жертвой.
Тут психология (которая по странности всегда лучше описывает механизмы зла, чем позитив) довольно точно соответствует словам Евангелия: «Что ты смотришь на соринку в глазу брата твоего, а бревна в твоем глазу не замечаешь? Или как скажешь брату твоему: „дай, я выну соринку из глаза твоего"; а у тебя бревно в глазу? Лицемер, вынь сперва из глаза твоего бревно, и тогда увидишь, как вынуть соринку из глаза брата твоего».
Вывод из всего сказанного звучит банально, хотя на практике он непрост. Встретившись с «врагом», стоит остановиться и подумать. Иначе может оказаться, что я действительно участвую в битве добра со злом в мире, но не с той стороны, с какой желал бы себя видеть. Вот почему «зреть мои прегрешения» столь важно, вот почему опасно судить, освобождая при этом из-под суда себя самого.
О пользе врагов
Враги - настоящие или созданные (одних от других нам всегда трудно отделить) – это самые ценные для нас люди. Они, как никто другой, дают нам соприкоснуться с реальностью – в том числе с реальностью зла в нас. Это соприкосновение болезненно, однако без него я рискую всю жизнь провести в мире приятных иллюзий.
Вот, допустим, я стою в храме перед распятием и прилежно молюсь, воспаряя духом к седьмому небу. И тут между мной и распятием появляется толстая тетка: потная, неопрятная, суетливая. Она ставит свечку, крестится с необыкновенной быстротой, то и дело сморкается. На этом мое возвышенное состояние полностью заканчивается. «Когда же она уберется? Она мне мешает – и в такой прекрасный момент. Зачем таких дурынд вообще пускают в храм?»
Стоп! Что происходит? Я столкнулся с болезненной реальностью: вот я каков. Я далек от совершенства, и моя возвышенная молитва недорого стоит. Я оказываюсь перед выбором: продолжать думать о противной тетке – или быть благодарным за очередное избавление от иллюзий. Видеть такой переход от возвышенного к мелкому раздражению – крайне противно. Приятнее считать себя хорошим. Толстая тетка как ангел – без нее, в мире приятных людей, чувствовать себя добрым и любящим несложно. А она помогает мне не обманывать себя.
Если присмотреться, в любой маленькой группе хотя бы в пять человек существует мой «враг» - тот, с кем мне неприятно сидеть рядом. Что если это – носитель моих проекций? Действительно, психология и аскетика в один голос говорят, что мы с особой яростью осуждаем то, к чему склонны сами: если я, например, жадно отношусь к сладостям, я обязательно замечу, что Вася отрезал себе самый большой кусок торта, а если нет, то я просто пропущу это мимо внимания. Поэтому враги для нас крайне важны, если мы хотим жить подлинной жизнью без самообмана. И тогда для нас особенно ценны такие ситуации верных отношений: приход, община, семья, - где от неприятных людей не убежишь. В обычной «свободной» жизни я просто выбираю симпатичных людей и избегаю несимпатичных, стараясь как можно меньше общаться с последними. Тем самым я лишаю себя именно тех людей, которые помогают мне избавиться от слепоты и жить в правде.
Не только терапия
Нет, я не сомневаюсь в том, что зло существует в мире и вне нас. И думаю, что человек,
живущий по-настоящему, неизбежно вызывает у кого-то настоящую, не сфабрикованную, вражду. Я не сомневаюсь и в том, что битва между добром и злом вполне реальна и происходит не только в сердце.
Именно поэтому, чтобы занять в этой битве правильную сторону баррикад, мне необходимо понять, что границы между добром и злом проходят внутри меня самого. Только увидев зло в себе, я могу бороться со злом – иначе это будет просто бегством от реальности. Тогда я перестану создавать врагов, а кого-то из них даже смогу сделать «своими». В конце концов, «любить» врагов не значит испытывать к ним приятные чувства и тем более не значит с ними во всем соглашаться. Если я протягиваю врагу руку, быть может, я смогу вынуть соринку и из чужого глаза: показать, что в этом мире происходят удивительные превращения. Если только эти превращения происходят и со мной самим.
Лицемере, изми первее бервно из очесе твоего, и тогда узриши изъяти сучец изъ очесе брата твоего.
[М.Завалов о проекциях и о пользе врагов]
Если меня окружают враги, то в первую очередь мне стоит задать себе вопрос, что или кто их порождает: злой мир, в котором я живу, или я сам?
Создание врагов
Враги – это не обязательно кипящая ненависть и жажда кровавой мести. Тут я буду называть «врагом» того, кто «не друг»: того, кого я не рад видеть и кому мне не хочется помогать. У вражды множество оттенков. Иная вражда может быть на вид «мирной» и холодной. Но враг всегда воспринимается как чужой, не принадлежащий к «своим». Холодное отношение к другому – это тоже вражда; у любви не существует нейтральной территории. В таком смысле вражда – довольно естественное явление, с которым мы сталкиваемся на каждом шагу.
Например, я типичный интроверт, а потому склонен воспринимать любого экстраверта как поверхностного, слишком шумного, неискреннего и нетактичного собеседника. Это естественная предпосылка для создания врага: я легко делаю вывод, что такой человек мне неприятен и следует держаться от него подальше. Поскольку я знаю эту свою особенность, мне легче не спешить вносить большую часть людей в список моих врагов. Критическое отношение к своему восприятию тут слишком важно.
Часто к врагам мы относим группу людей, которых, как нам внушили, можно оправданно не любить: в отношении их у нас иные стандарты. Маленький К.С. Льюис однажды сказал отцу: «Мне кажется, что у меня есть предрассудки против французов». – «В чем же они заключаются?» – «Но, папа, - ответил мальчик, - если бы я понимал, в чем они заключаются, это бы не были предрассудки». Льюис был прав: предрассудки, порождающие вражду, растут в темноте. Человек способен сам создавать себе врагов, не подозревая, что он так делает. Тут крайне важную роль играет феномен, который психологи называют проекцией.
Где помещается зло?
Проекция есть механизм психической защиты; когда она действует, я приписываю часть своих неприятных переживаний другим людям, проецирую их вовне. Допустим, я почему-то не люблю Васю. Мысль о том, что я могу кого-то не любить без причины, для меня невыносима: я считаю себя добрым и справедливым. И я неосознанно делаю хитрое заключение: «Вася меня ненавидит: это очень дурно с его стороны». Выгода такого самообмана очевидна: во-первых, я могу по-прежнему считать себя добрым человеком; во-вторых, мое плохое отношение к Васе оправдано – я могу на него злиться, потому что «он первый начал» и того заслуживает, и я даже могу начать вести себя с Васей так, как мне было бы стыдно себя вести с другими людьми.
Проекция – это, в конце концов, механизм защиты. Она защищает человека от невыносимых переживаний, от тревоги, от дискомфорта. Это самый распространенный и банальный механизм решения проблем и обезболивания души. Смотреть на зло крайне трудно – нам сразу хочется найти виноватого и даже (если это в нашей власти) его наказать. И втройне невыносимо смотреть на то зло, которое есть во мне самом. Проекция – это такой психологический трюк, который позволяет сказать: «Мой гнев вполне оправдан. Я не злой, это они плохие». Я не вижу зла в себе, вместо этого я вижу его вовне, как бревно в глазу моего брата. Такой неосознанный ход спасает меня от тревоги и дискомфорта, но он разрушителен – причем не только для меня самого, но и для окружающего меня мира.
Проекция по определению мешает верно воспринимать реальность и себя самого. Это форма слепоты. Я оказываюсь в мрачном мире, в кольце врагов, и перестаю понимать сам себя. Так жить уютнее, но я начинаю избегать света – в частности, нетерпим ни к какой критике. Это интеллектуальная нечестность: я начинаю во всем видеть «его, а не мою проблему». Вместо решения своих внутренних проблем я могу
вступить в битву за добро против сил зла, которые бушуют вне меня. Это важный момент для психологии многих групп: внешний враг сплачивает ее членов, а одновременно позволяет группе забыть о своих внутренних невыносимых проблемах. Что еще хуже, при такой психологии, основанной на проекции, враги нам просто необходимы, как фарисею из притчи нужен мытарь. Чтобы не чувствовать себя злым, мне нужны враги, и тогда я стану их активно создавать, стану фабрикой врагов.
Воспроизводство зла
Таким образом, можно сказать, что отказ признать зло в себе самом – источник зла в мире. Как только я провожу границу между добром и злом, помещая с одной стороны хорошего себя и своих людей, а с другой плохих врагов, я начинаю разрушать мир. Проекция не просто живет в моем мозгу, она как бы стремится воплотиться в жизнь.
В самом деле, если я подозрительно отношусь к Васе, скорее всего он тоже станет недоверчивым и тревожным и, вероятно, ему будет не слишком приятно со мной общаться. И тогда я со злорадством воскликну: «Видели? Я же говорил! Он действительно недолюбливает меня и что-то от меня скрывает». Моя подозрительность может оказаться правдой: это самоисполняющееся пророчество. Так возникает порочный круг: мои подозрения делают подозрительнее его, а это подтверждает мои худшие подозрения. Если я не признаю зла в себе, я не только вижу его вокруг, но и его активно создаю, считая себя при этом невинной жертвой.
Тут психология (которая по странности всегда лучше описывает механизмы зла, чем позитив) довольно точно соответствует словам Евангелия: «Что ты смотришь на соринку в глазу брата твоего, а бревна в твоем глазу не замечаешь? Или как скажешь брату твоему: „дай, я выну соринку из глаза твоего"; а у тебя бревно в глазу? Лицемер, вынь сперва из глаза твоего бревно, и тогда увидишь, как вынуть соринку из глаза брата твоего».
Вывод из всего сказанного звучит банально, хотя на практике он непрост. Встретившись с «врагом», стоит остановиться и подумать. Иначе может оказаться, что я действительно участвую в битве добра со злом в мире, но не с той стороны, с какой желал бы себя видеть. Вот почему «зреть мои прегрешения» столь важно, вот почему опасно судить, освобождая при этом из-под суда себя самого.
О пользе врагов
Враги - настоящие или созданные (одних от других нам всегда трудно отделить) – это самые ценные для нас люди. Они, как никто другой, дают нам соприкоснуться с реальностью – в том числе с реальностью зла в нас. Это соприкосновение болезненно, однако без него я рискую всю жизнь провести в мире приятных иллюзий.
Вот, допустим, я стою в храме перед распятием и прилежно молюсь, воспаряя духом к седьмому небу. И тут между мной и распятием появляется толстая тетка: потная, неопрятная, суетливая. Она ставит свечку, крестится с необыкновенной быстротой, то и дело сморкается. На этом мое возвышенное состояние полностью заканчивается. «Когда же она уберется? Она мне мешает – и в такой прекрасный момент. Зачем таких дурынд вообще пускают в храм?»
Стоп! Что происходит? Я столкнулся с болезненной реальностью: вот я каков. Я далек от совершенства, и моя возвышенная молитва недорого стоит. Я оказываюсь перед выбором: продолжать думать о противной тетке – или быть благодарным за очередное избавление от иллюзий. Видеть такой переход от возвышенного к мелкому раздражению – крайне противно. Приятнее считать себя хорошим. Толстая тетка как ангел – без нее, в мире приятных людей, чувствовать себя добрым и любящим несложно. А она помогает мне не обманывать себя.
Если присмотреться, в любой маленькой группе хотя бы в пять человек существует мой «враг» - тот, с кем мне неприятно сидеть рядом. Что если это – носитель моих проекций? Действительно, психология и аскетика в один голос говорят, что мы с особой яростью осуждаем то, к чему склонны сами: если я, например, жадно отношусь к сладостям, я обязательно замечу, что Вася отрезал себе самый большой кусок торта, а если нет, то я просто пропущу это мимо внимания. Поэтому враги для нас крайне важны, если мы хотим жить подлинной жизнью без самообмана. И тогда для нас особенно ценны такие ситуации верных отношений: приход, община, семья, - где от неприятных людей не убежишь. В обычной «свободной» жизни я просто выбираю симпатичных людей и избегаю несимпатичных, стараясь как можно меньше общаться с последними. Тем самым я лишаю себя именно тех людей, которые помогают мне избавиться от слепоты и жить в правде.
Не только терапия
Нет, я не сомневаюсь в том, что зло существует в мире и вне нас. И думаю, что человек,
живущий по-настоящему, неизбежно вызывает у кого-то настоящую, не сфабрикованную, вражду. Я не сомневаюсь и в том, что битва между добром и злом вполне реальна и происходит не только в сердце.
Именно поэтому, чтобы занять в этой битве правильную сторону баррикад, мне необходимо понять, что границы между добром и злом проходят внутри меня самого. Только увидев зло в себе, я могу бороться со злом – иначе это будет просто бегством от реальности. Тогда я перестану создавать врагов, а кого-то из них даже смогу сделать «своими». В конце концов, «любить» врагов не значит испытывать к ним приятные чувства и тем более не значит с ними во всем соглашаться. Если я протягиваю врагу руку, быть может, я смогу вынуть соринку и из чужого глаза: показать, что в этом мире происходят удивительные превращения. Если только эти превращения происходят и со мной самим.
